В октябре 2024 года ДГТУ проводит конференцию «ИНТЕРНАТУРА PARTNERS 2024»:
1-2 октября — в «ДонЭкспоцентр» открытое мероприятие (для интернов по промокоду бесплатно)
3 октября в ДГТУ — закрытое мероприятие только для интернов и преинтернов
Важное объявление!
Дорогие поступающие в интернатуру!
Благодарим за живой интерес к нашему проекту!
Еще раз обращаем внимание: тестирование и собеседование в интернатуру будут проходить онлайн ДЛЯ ВСЕХ. Приезжать только для этого в Ростов не нужно.
Тестирование состоится 1 августа, собеседование — 2 августа.
По всем вопросам (в том числе по возможным сбоям автоматической рассылки) пишите/звоните:
📞+7 (926) 658-25-57 проф. Концевая Светлана Юрьевна
📞+7 (918) 534-22-34 асс. Крикунова Анастасия Анатольевна
🔗 Постановление об организации интернатуры для ветеринарных врачей
🔗 Федеральный государственный образовательный стандарт
🐈С 1 сентября 2024 года специалисты в области ветеринарии смогут обучаться в интернатуре в рамках образовательного эксперимента. Постановление о его проведении подписал Михаил Мишустин.
Решение позволит:
📚разработать и реализовать образовательные программы интернатуры по специальностям в области ветеринарии,
📙создать непрерывную образовательную систему при подготовке ветеринаров,
📘повысить уровень квалификации специалистов.
Эксперимент пройдет на базе двух вузов:
🎓Московской государственной академии ветеринарной медицины и биотехнологии – МВА имени К.И.Скрябина,
🎓Донского государственного технического университета.
👨⚕️️Планируется, что ежегодно на бюджетной основе будут выпускаться не менее 20 высококвалифицированных кадров в каждом из перечисленных вузов.
Ветеринарная интернатура: разговор с создателями. Алексей Ермаков и Сергей Середа
21 июня 2023 года глава правительства России Михаил Мишустин подписал постановление о проведении эксперимента по организации интернатуры для ветеринарных врачей. Он начнётся с 1 сентября 2024 года. Мы побеседовали с авторами этого проекта – Алексеем Ермаковым и Сергеем Середой – о том, что для российской ветеринарии значит запуск ветеринарной интернатуры.
Алексей ЕРМАКОВ
– Почему то, что в проекте называлось «ординатурой», в итоге стало «интернатурой»?
– В законе о высшем образовании Российской Федерации вообще нет понятия «интернатура». Но в процессе подготовки постановления люди в правительстве, которые с нами работали, предложили именно этот термин – он, скажем так, имеет нейтральную окраску. При этом в тексте прямо указано, что интернатура для ветврачей – то же самое, что ординатура для медиков. Эти уровни приравнены между собой.
– Что значит для сообщества подписание этого постановления?
– Прежде всего, у нас наконец-то появляется официальная специализация ветеринарных врачей. То, что мы раньше писали на бейджике «ветврач-кардиолог» – да и сейчас продолжаем – это всё было таким самозванством. После того, как мы выпустим первых специалистов, им будет присвоена квалификация, подтверждённая официальным документом. Выпускники интернатуры по закону имеют более высокий уровень образования, нежели просто специалисты с высшим образованием. Соответственно, их заключения по-другому будут учитываться во всех компетентных органах, как мнения людей, более квалифицированных в своей области. Но самое важное для нас то, что мы получим других врачей по уровню образования, по компетенциям, по стоимости их на рынке труда и вкладу в человеческий капитал. Для экономики страны появление людей более высокой квалификации, с более высокой зарплатой – это всегда плюс.
– Пока интернатура будет организована только в двух вузах?
– Да, на время образовательного эксперимента только два вуза заходят в это пространство: Московская ветеринарная академия и Донской государственный технический университет. До 30-го года мы будем осуществлять эту деятельность через две организации.
– Сколько вообще тянулся процесс по созданию интернатуры, сколько лет ушло на то, чтобы вышло это постановление?
– Смотря как считать. Лет двадцать Сергей Владимирович Середа говорил, что нам нужны специалисты. Все эти годы мы понимали, что это правильно, и разными путями – вне и внутри клиник – готовили врачей-специалистов. В 2016 году мы в ДГТУ уже запускали проект «Школа интернов», но мы упёрлись именно в отсутствие законодательной формализации процесса. Поэтому просто провели обучение практикующих ветврачей и выпустили их. В 2020 году я поступил в школу ректоров Сколково уже с проектом ординатуры. Восемь месяцев учился, и на каждом этапе мы улучшали и улучшали проект, который я защитил 1 июля 2021 года. И вот два года с этого времени мы, преодолевая всяческие препятствия, вместе с Администрацией президента, Минобрнауки, Минсельхозом, Рособрнадзором и ветакадемией толкали этот проект. Следует понимать, что с юридической точки зрения он очень сложный и, на мой взгляд, беспрецедентный. Все прочие постановления правительства, которые выпущены по образовательным экспериментам, были связаны с меньшими трудностями. Мы «выводили» новый уровень образования, не прописанный в законе, совершенно с неопределённым статусом. С правовой точки зрения это был очень сложный «марафон», но все вместе мы его пробежали.
– Интернатура в ДГТУ заработает со следующего учебного года?
– Интернатура заработает с 1 сентября 2024 года. Мы будем обсуждать перечень специальностей, правила приёма, ещё нужно сделать кучу документов. Обсуждать будем обязательно с профессиональным сообществом. Дальше будут доведены до двух организаций контрольные цифры приёма, т. е. будут выданы бюджетные места, каждой своим учредителем – для ДГТУ это Министерство науки и высшего образования, для Ветеринарной академии – Министерство сельского хозяйства. Я не знаю, сколько кому выдадут, но по положению чётко прописано, что ежегодно будет выделяться не менее 20 мест.
– Места возможны только бюджетные, или коммерческие тоже можно создавать?
– Коммерческие тоже могут быть, конечно же. Набираем на бюджет, кто не проходит, тот может пойти на коммерческую основу.
– По каким специальностям интернатуры будут готовить МВА и ДГТУ?
– Я пока не знаю. Всё обсуждается, будут рассматриваться разные варианты. Это же образовательный эксперимент. Очень ответственная задача, надо его не завалить, провести на высшем уровне, чтобы по всей стране начали готовиться специалисты.
– Вы в прошлом году создали так называемую преординатуру, она сохранится?
– Она сохранится, и в этом году мы тоже в неё набираем. Это очень важно, мы прогнозируем, что на места в интернатуру будет высокий конкурс. Соответственно, преинтернатура – это как раньше в вузах были подготовительные курсы для поступления в высшее учебное заведение. Мы понимаем, что у выпускников разных вузов очень разный уровень, а мы прогнозируем, что ребята из многих регионов захотят учиться. У нас есть примерно девять месяцев на выравнивание уровня, на подготовку специалистов, на подтягивание их, на обучение для того, чтобы они сдали вступительные испытания в интернатуру с высокими баллами.
– Если предположить, что эксперимент уже закончился и интернатура вводится как постоянная практика – с вашей точки зрения, есть ли ещё вузы в России, которые готовы к внедрению ординатуры, с точки зрения кадров и технического обеспечения?
– Это сложный вопрос, потому что я не так много вузов видел. Но мы должны понимать, что интернатура – это высшая квалификация именно практикующих врачей. И учить их должны практикующие врачи. Проблему с оборудованием можно решить, это наименьшее из зол, просто на это нужны деньги. А вот как привлечь высококлассных специалистов для преподавания в вузах – вот тут должны думать сами вузы. Это абсолютно посильная задача, но нужна воля образовательных учреждений на то, чтобы пускать в свои ряды успешных практикующих врачей. На это есть сейчас год для подготовки у нас с Ветакадемией, на это есть как минимум пять лет у тех вузов, которые планируют осуществлять подготовку в интернатуре. Но я могу сказать одно: те вузы, которые это осознáют и начнут сейчас привлекать частнопрактикующих врачей высокой квалификации к себе, выиграют, даже если потом не откроют интернатуру. Сейчас наступает такое время, когда студент абсолютно чётко понимает, в какой вуз он едет, что он выбирает. И многие будут сталкиваться с проблемой набора не то что в интернатуру, а на высшее образование. Поэтому сейчас у вузов есть один-единственный путь: с максимально широко открытыми объятиями идти навстречу практикующим врачам, и только тогда они сохранятся как высшее учебное заведение. Это моё убеждение, я могу это показать на разных примерах. Время, когда вузы были закрыты, прошло. Они должны становиться открытыми для ветеринарного сообщества.
Сергей СЕРЕДА
– Расскажите, пожалуйста, историю того, как развивался процесс, приведший к созданию интернатуры.
– Хочу начать с предыстории. С моей точки зрения, с начала 20-х годов прошлого столетия, когда состоялся съезд военных ветеринарных комиссаров, было принято решение о разделении ветеринарного и зоотехнического обучения и определился срок обучения в пять лет, никаких существенных изменений в профессиональном образовании сделано не было. Прошло более 100 лет. И за это время, к сожалению, никто из представителей вузовского сообщества не задался вопросом: а почему у нас не существует никакой специализации? Были огромные изменения в медицине, у них есть специализация, а у нас всё оставался ветеринарный врач «общего профиля». Он должен делать всё и быть токсикологом, акушером и всем подряд. Когда я в 1990 году побывал в Австралии и посетил различные университеты и клиники, у меня возник вопрос: почему там по-другому? Ответа я не нашёл. Потом наша ассоциация стала членом сначала европейской, затем всемирной ассоциации, и на моих глазах в мире шёл процесс специализации ветврачей. А у нас ничего не менялось, и вузовское сообщество продолжало быть аморфной массой. Федеральное учебно-методическое объединение, в которое входят все вузы – его можно назвать законодателем ветеринарного образования – ни разу даже вопрос такой не поднимало. На наши обращения не было никакой реакции. И в какой-то момент мы с Алексеем Михайловичем Ермаковым от имени Ассоциации практикующих ветеринарных врачей написали письмо в Администрацию президента Российской Федерации, лично помощнику президента РФ Андрею Александровичу Фурсенко. И с этого момента началось движение, касающееся специализации. К нам подключился Сергей Владимирович Позябин, который к тому времени уже возглавлял Московскую ветеринарную академию. Огромную роль сыграла работа начальника Управления президента по научно-образовательной политике Инны Петровны Биленкиной, её заместителя Юлии Владимировой Линской, директора департамента государственной политики в сфере высшего образования Минобрнауки Татьяны Васильевны Рябко, начальника отдела того же департамента Минобрнауки Татьяны Сергеевны Поповой и заместителя министра сельского хозяйства Максима Иосифовича Увайдова. Процесс оказался непростым, долгим, порой неожиданным, но в итоге специализация у нас появилась.
– А на сколько десятилетий, по-вашему, запоздало появление интернатуры?
– Я думаю, что мы должны идти плечом к плечу с медициной. По сравнению с Европой задержались лет на 30. Мы в клинике «Центр» создали внутреннюю интернатуру около 20 лет назад – это был единственный способ развивать специализацию хотя бы у себя. Это был прообраз сегодняшней интернатуры, который успешно действует и сейчас – но это внутренний процесс, обусловленный необходимостью улучшать качество.
– Вы часто ездите по стране, бываете в разных вузах, разговариваете с руководством вузов в том числе по поводу интернатуры. Как с их стороны воспринимается то, что сегодня происходит?
– Никакого отрицания абсолютно точно нет. Все говорят, что специализация нужна. Я ни одного человека не встретил, который бы мне сказал: «Что вы глупости придумываете?» Но и движений, способствующих процессу, тоже нет.
– С вашей точки зрения, есть какие-то вузы, которые также были бы готовы включиться в процесс, если бы сейчас он уже был запущен не на экспериментальной основе?
– Да, такие вузы есть. В вузе должна быть команда. Если нет людей, которые хотят и могут, ничего нельзя сделать. Никакие директивы сверху процесс не запустят. Подходящих для интернатуры вузов немного, но они есть. Я думаю, что потом, когда эксперимент успешно закончится, мы будем рекомендовать открывать в этих вузах интернатуру. Я категорически против того, чтобы она была во всех учебных заведениях. Условия открытия интернатуры должны быть очень жёсткими. Если у тебя нет команды, нет кадров, оборудования, нужно забыть об этом. Или даже не забыть, но приложить все усилия, чтобы выполнить условия. Возможность есть у всех. Постоянно идут жалобы, что, мол, денег нет, и без них ничего нельзя сделать. Денег нет никогда, ни у кого. Если почитать «Вестник общественной ветеринарии» за, скажем, 1913 год – это было центральное ветеринарное издание – те же самые проблемы поднимались. Недостаток преподавателей, их квалификации, недостаток денег и так далее. Я уверен, что если есть грамотный руководитель, грамотная команда, то и деньги найдутся, и преподаватели воспитаются.
– Что-то меняется в высшем образовании, скажем, в последние пару лет?
– У меня всегда точка зрения отличалась от официальной… Вот появилась интернатура, значит, меняется. Но крайне медленно. Вообще образование – это инертная, косная система, поэтому менять здесь что-либо непросто. Но другого выбора у страны нет. Если не будем менять, профессия умрёт. Ну, или будет влачить жалкое существование.
– Чего ещё не хватает для дальнейшего развития проекта интернатуры?
– Хотелось бы, чтобы к процессу подключилась и Академия наук. Там есть целая ветеринарная секция. И никогда нас никто не поддерживал, за исключением одного-двух человек. В последнее время меня в вопросах образования поддерживала Ирина Михайловна Донник. Но мне кажется, что Академия должна обратить более серьёзное внимание на специализацию. Пристальное внимание. Они же готовят кадры в том числе и для себя. А вот помощи нет.